Американха - Страница 124

124

— О господи, дышать не могу от нервов!

Майкл пришел с бутылкой просекко.

— Жалко, мама не дожила до сегодняшнего дня, как бы оно ни сложилось, — проговорил он.

Пола, Пи и Нэйтен прибыли вместе, и вскоре все уже расселись — на диване, на стульях, — вперились в телевизор, попивая чай и Блейновы коктейли, повторяя то же, что уже сказали. «Если выиграет в Индиане и Пенсильвании — дело в шляпе. Во Флориде вроде неплохо. Новости из Айовы противоречивые».

— В Вирджинии громадная явка черных избирателей, все, похоже, хорошо, — сказала Ифемелу.

— В Вирджинии вряд ли, — заметил Нэйтен.

— Не нужна ему Вирджиния, — отозвалась Грейс и тут же завопила: — О боже, Пенсильвания!

На экране вспыхнула картинка — фото Барака Обамы. Он победил в Пенсильвании и Огайо.

— Не понимаю, как теперь Маккейну вытянуть, — сказал Нэйтен.

Пола уселась рядом с Ифемелу сразу после того, как на экране вновь возникла картинка: Барак Обама победил в штате Вирджиния.

— О боже, — сказала Пола. Ладонь дрожала у ее рта.

Блейн сидел прямо и неподвижно, глядел в телевизор, и тут зазвучал низкий голос Кита Олберменна, которого Ифемелу одержимо смотрела по Эм-эс-эн-би-си последние месяцы, голос пронзительной, сверкающей либеральной ярости; сейчас этот голос произнес:

— Барак Обама — ожидаемый президент Соединенных Штатов Америки.

Блейн рыдал, вцепившись в Араминту, та тоже рыдала, а затем Блейн обнял Ифемелу, стиснул ее крепко-крепко, Пи обнимала Майкла, Грейс обнимала Нэйтена, Пола обнимала Араминту, а Ифемелу обнимала Грейс, и вся комната превратилась в алтарь недоверчивого счастья.

Запищал телефон — Дике писал Ифемелу.

«В голове не умещается. Мой президент черный, как я». Ифемелу прочитала сообщение несколько раз, глаза затопляло слезами.

По телевизору Барак Обама, Мишель Обама и две их дочки восходили на сцену. Их несло ветром, омывало пылающим светом, они торжествовали и улыбались.

— Юные и старые, богатые и бедные, демократы и республиканцы, черные, белые, латиноамериканцы, азиаты, коренные американцы, геи, натуралы, инвалиды и не инвалиды! Американцы шлют миру послание, что мы никогда не были просто набором красных и синих штатов. Мы были и навсегда останемся Соединенными Штатами Америки!

Голос Барака Обамы взлетал и опадал, лицо — торжественное, а вокруг него — громадная лучезарная толпа обнадеженных. Ифемелу смотрела завороженно. И в тот миг ничто не было для нее прекраснее Америки.

...

КАК ЧЕРНОМУ НЕАМЕРИКАНЦУ ПОНЯТЬ АМЕРИКУ: СООБРАЖЕНИЯ ОБ ОСОБОМ БЕЛОМ ДРУГЕ

Величайший подарок Негру-в-Футляре — Понятливый Белый Друг. Как ни печально, это явление распространено вовсе не так широко, как хотелось бы, но некоторым везет: у них есть друг, которому не надо объяснять про фуфло. Уж пожалуйста, впрягайте такого друга. Такие друзья не только врубаются — в них еще и встроены отличные детекторы фуфла, и потому они целиком и полностью понимают: им можно говорить то, что вам нельзя. Ну вот почти по всей Америке бытует в сердцах многих потаенное соображеньице, что белые люди заслужили свои места на работе и в школе, а черные попали туда, потому что они черные. Но по сути, еще на заре Америки, белые люди получали рабочие места, потому что они белые. Многие белые с теми же навыками, но с негритянской кожей этих мест не получили бы. Но на людях вы этого ни в коем случае не говорите. Пусть это скажет ваш белый друг. Если вы по ошибке ляпнули это сами, вас обвинят в любопытном проступке — «разыгрывании расовой карты». Никто, вообще-то, не понимает, что это значит.

Когда мой отец учился в школе в моей черной неамериканской стране, многие американские черные не имели избирательного права и не могли посещать приличные школы. Из-за чего? Из-за цвета кожи. Только цвет кожи и был неувязкой. Ныне многие американцы говорят, что цвет кожи — никак не решение вопроса. Еще это называют занятным оборотом «обратный расизм». Попросите белого друга подчеркнуть, что история с черными американцами похожа на то, как вас много лет несправедливо держали в тюрьме, а потом вдруг освободили, но на автобусах кататься не разрешили. И кстати, вы сами и парень, который заточил вас в тюрьму, теперь автоматически равны. Если всплывает тезис «рабство давным-давно закончилось», попросите белого друга сказать, что многие белые все еще наследуют денежки, которые их семьи сколотили сто лет назад. Если то наследие живо до сих пор, отчего ж не наследие рабства? А еще попросите белого друга сказать, до чего забавно это — американские опросчики спрашивают у белых и черных, покончено ли с расизмом. Белые обычно говорят, что да, а черные — что нет. И впрямь забавно. Какие еще есть предложения, о чем попросить сказать своего белого друга? Пишите, пожалуйста. Так выпьем же за всех наших белых друзей.

Глава 41

Аиша вытащила из кармана телефон, а затем сунула его обратно с раздраженным вздохом.

— Не знаю, чего Чиджоке не заходи, — сказала она.

Ифемелу промолчала. Они с Аишей остались в салоне одни: Халима только что ушла. Ифемелу устала, спина гудела, от салона ее уже поташнивало — от душного воздуха и плесневелого потолка. Почему эти африканки не держат салон чистым и проветренным? Волосы ей почти доплели, осталась лишь маленькая часть, как кроличий хвостик, спереди. Ифемелу не терпелось уйти.

— Как вы получи документы? — спросила Аиша.

— Что?

— Как вы получи документы?

Ифемелу оторопело молчала. Святотатство: иммигранты не спрашивают у иммигрантов, как те добыли бумаги, не влезают в такие погребенные сокровенные места — довольно попросту восхищаться, что бумаги добыты, официальный статус достигнут.

124